293. —Лис! Зачем так грустно? Плюнь ты на Конец Света. Это всего навсего декорации. А притащил я бутылочку славненького винца, — сказал Люцифер, входя на кухню.

— Надеюсь, что не «Вазисубани»и не «Мукузани», —мрачно ответил я.

— Нет, приятель. Ручаюсь своей честью дьявола, ты еще никогда не пробовал «Люцифериани».

Мы весело посмеялись. Гелла принесла бокалы, и Люцифер разлил вино.

За окном ветер разогнал тучи и стало видно солнце. Точнее то, что от него осталось, а именно —солнечную корону. Так как наступило затмение.

— Ты, Черный, не переживай особенно. Это надолго, пока я не уйду. Жара тебе неприятна, не так ли? —промолвил Денница, проследив за моим взглядом.

— За что мы будем пить на этот раз? —спросил я у Геллы.

— Очевидно, что за грядущий Конец Времен или Конец Света, или как там его еще, —ответила она.

Мы чокнулись и выпили. Вино оказалось на редкость приятным.

— Мой кузен Воланд мало, что может придумать своего. Даже угощал тебя какой-то амаретой. А я вот собственного производства алкоголь привез, —сказал Люцифер блаженно улыбаясь.

294. Все-таки хороший он парень. С каждой минутой Денница нравился мне все больше. Он разительно отличался от Воланда. Если тот был весьма интеллигентен, даже одевался как профессор (впрочем, это объяснимо —Карлос читал лекции в своем университете), то Люцифер выглядел достаточно простовато и немного выпендрежно, взять хотя бы обилие собственной атрибутики в одежде. Правда, это не делало его хуже Карлоса-Воланда. Нет! Денница был другим дьяволом. Точнее —другим лисом.

Мы сидели на маленькой кухоньке лисьей норы: Гелла рядом со мной, а Люцифер пристроился на подоконнике напротив, отодвинув в сторону горшочки с цветами.

— Как и положено, Лис, наше племя, встречаясь между собой, рассказывает какие-нибудь истории из своих снов. Так вот, если ты протянешь мне вон то печенье —отсюда я не дотянусь, то услышишь занятную и поучительную сказку про одного моего знакомого волшебника.

295. Я протянул Деннице полную тарелку печений, но начать свой рассказ он не успел.

Воздух необычно замерцал, и из этого мерцания сложилась ослепительно сверкающая фигура.

— Ты бы хоть приличия ради в дверь звонил, что-ли! —с неудовольствием сказал Люцифер. —А то пожаловал. Ждали его тут, наверное!

Я сразу узнал нового гостя —Иисус Христос или Сын Божий. Кто-то еще (скорее всего Он Сам) дал ему прозвище «Сын Человеческий», а также Спаситель, Мессия, Учитель и прочее.