Я чувствовал, что все глубже погружаюсь в р-сказку своих воспоминаинй. Автор мог только думать как Черный Лис и то на периферии сознания. Другими словами, я был Черным Лисом где-то очень далеко. В остальном объеме —чистый Блэйр. Сложившаяся ситуация не пугала никого из меня —ни Блэйра, ни Черного Лиса. Мы неплохо уживались вместе.

438. Черный Лис, то есть я, успешно притворялся Блэйром; Блэйр, то есть тоже я, успешно притворялся стопроцентным Блэйром, в котором кроме Блэйра нет ничего. А ко всему прочему, его «масса осознания» —тело, мне весьма нравилась. У нас получился хороший симбиоз. Таким образом я оказался втянут в эту игру.

— Никаких объяснений между нами не было, Росс. Просто она была против моего назначения на должность командира отряда. Потом отказалась работать под моим началом, когда все высказались «за». Потом развернулась и ушла. Антипатия жуткая.

— Бедный Блэйр! Как хоть зовут эту гордячку?

— Брегедира.

— Какое красивое имя.

— Пожалуй.

— Ну ка, ну ка... Сделай мне картинку получше —хочу разглядеть твое жилище.

439. Я в качестве Блэйра успокоил огонь своего чувства к Брегедире и оглянулся вокруг. Обстановка была немного казенной, но все же красивой и уютной.

— Такому крутому агенту спецслужбы, как ты могли бы подыскать чего-нибудь получше. Ой, братец! Ты весь заплыл розовым. Бери себя скорее в руки, а то тэрвинцы не поймут.

Тут нужно отметить одну особенность внешнего вида космических духов, к племени которых я сейчас принадлежу.

Их эмоции и доминирующий мысленный фон наблюдаются обычным зрением в виде ауры определенного цвета вокруг головы. Любая резкая эмоция оставит там свой след. Поэтому те, у кого проблемы с совестью сами перемещаются на другие планеты, где особенности цвета их ауры явление нормальное. Конечно, здесь возможен и самоконтроль. Сдержать проявление эмоции в облаке удается, но субъект должен быть тренирован. В мою подготовку такая тренировка входила. Мне не хотелось ходить по улицам с розовым цветом в ауре. Розовый означает любовь, и значит все бы видели мои чувства. Заниматься подобным эксгибиционизмом я не собирался.

Я не без труда успокоил пламя любви, бушующее во мне. Еще нужно было устранить свои мыслеформы, проросшие в виде цветов в луэрском замке.

440. —Хорошо, сейчас все приведу в порядок, —сказал я и отключился от окружающей меня физической обстановки, полностью сосредоточившись на видении.

Цветы стали таять, таять и превращаться в розовый дым, который повис повсюду в комнатах. Исчезать совсем не входило в его планы, как я ни старался.