256. Карлосу-Воланду надоели собственные книжки, и он взялся за роман Стивена Кинга «Армагеддон». Азазелло куда-то исчез.

Гелла пристально смотрела на меня своими зелеными глазами. В них явно было что-то знакомое. Уже давно я отметил, что Лисы нигде нет.

Воланд с огромной скоростью листал страницы и тихо приговаривал: «Обязательно нужно будет так сделать... Найдем мирок и там...хе-хе Армагеддон... А Кинг —молодец-парень! Хо-хо... Отличный сюжетец для дьявола... Просто чудесно! Такой конец света —пальчики оближешь. То-то Люцифер весь завистью изойдет... И Веельзевула за пояс заткну! Про мальчишку-Гагтунгра и говорить нечего. Да а братья мои —дьяволы, все вы будете посрамлены со своими глупыми идейками. Какой я молодец, что отыскал эту книжку!»

Внезапно он бросил взгляд на меня и сказал:

— Между прочим, Черный, у нас с Геллой ничего не было тогда в «Мастере и Маргарите». Она просто прислуживала там и все, —он вновь посмотрел поверх неизвестно откуда взявшихся очков. —И, вообще, ничего, что я здесь сижу?

— Да, нет... Ты не мешаешь. Тут же ничего такого... —промямлил в ответ я.

— А то смотри —я могу и уйти, если что...

257. В моем сознании уже давно сформировалась логическая цепочка. До того простая, что и цепочкой-то называть стыдно!

Исчезновение Лисы —появление Геллы; рыжая шерсть —рыжие волосы; зеленые глаза —зеленые глаза...

— Ты прав, —прошептала мне в ухо Гелла. Ее волосы касались моего лица, запах духов был донельзя французским.

— Что ты читаешь в моих глазах, Лис? —с легкой хрипотцой спросила она.

Я ответил, что то, что там читается лучше не описывать на страницах книги.

258. Ее глаза затягивали меня подобно... подобно...(сказать «омуту»—обвинят в банальности —фраза слишком затасканная) подобно гигантскому торнадо, засасывающему в себя мусор, деревья, камни, животных, людей, их дома (от одноэтажных халуп до огромных небоскребов), реки, озера, океаны с окружающими их материками, планеты со спутниками, звезды, галактики и целые галактические скопления...

259. ... и, наконец, всю Вселенную. Этот торнадо, нет, не так —этот ТОРНАДИЩЕ поглощал пространство и время во всех мыслимых и немыслимых измерениях.

На этом месте я осознал, что впридачу ко всему пишу ручкой зеленого цвета, очень гармонирующей по цвету с глазами Геллы.

Посмотрел по сторонам. Коровьев с Бегемотом куда-то пропали. Там, где сидел Карлос, лишь лежала открытая книжка в яркой суперобложке да красивые очки в тонкой оправе и с прямоугольными стеклами... Врывающийся из окна холодный ветер иной реальности трепал книжные страницы...

Тут я понял, что на страницы «Лисьей йоги» медленно стала просачиваться любовная история.