Два Гиганта погасли, из Икринок уцелела лишь одна, собаки с огненным дыханием исчезли. Великий Дракон и Гигант схватились с Маохом. Огненный здоровяк дрался своими немаленькими кулачищами, Дракон испускал пламя. Бог Тысячи Дуростей применил Любящего Живое или Похитителя Жизни. И тут Таурон преподнес небольшой сюрприз, —неподалеку от нас на земле на короткое мгновение появился круг для вызываний. Из него материализовался сгусток живого пламени —Огненный Элементал.

— Оригинальный ход, —произнес Маох, втыкая свой меч в брюхо совсем ослабевшего Великого Дракона. Последний всхрапнул и растаял в воздухе. Гиганта рядом уже не наблюдалось. Икринка Хаоса была в нескольких метрах от нас. На ее красном шарообразном теле стали открываться газовые клапаны.

— Этот огонек по твоей части, Эльсон, — сказал Маох. —А я замочу икру.

Перед глазами возник серебристый прицел для магической атаки. Я навел его на Элементала. Молния концентрированного холода вонзилась в облако живого огня. Элементал издал кричащий звук и двинулся ко мне. Нестерпимый жар исходил от этого существа. Я основательно вспотел. Было не видно, что там Маох проделывает с Икринкой Хаоса, но судя по шипению выходящего газа, мерзкому запаху, распространяющемуся вокруг, а также садистским воплям Повелителя Кошмаров, за моей спиной творилось что-то ужасное.

От Туманного Меча исходила приятная прохлада. Но гадкий Элементал видимо решил меня изжарить. Он подлетел еще ближе. Одежда вся пропиталась потом и не дымилась лишь благодаря наличию Меча Тумана. Меня не устроил подход к делу этого существа. Пришлось рубануть по нему мечом. Возникло ощущение легкого сопротивления —тело Огненного Элементала было слабоматериальным. Одновременно в него ударила молния наведенных Брегедирой чар. Сгусток пламени благополучно исчез с этого плана существования...

— Ну и вонища!

Я обернулся. Бог Тысячи Дуростей сидел на траве пожухлой от газа Икринки. Меч Огня уже не пылал белым, а лишь спокойно мерцал на коленях хозяина.

Я приложил свой клинок ко лбу и стал впитывать исходящий от него прохладный туман. Вот так будет лучше... Все-таки сражение отняло много сил. Повалившись на траву и закрыв глаза, я спросил:

— Нельзя что-ли никак без войны обойтись?

— Ты не понимаешь —это такая форма развлечения, —ответил Маох.

На этот раз небесные фанфары прозвучали четыре раза.

Незаметно для себя я провалился в дрему. Очнулся в саду городской резиденции Брегедиры. Колдунья сидела рядом и смотрела на меня.

— Ну как там дела? —я приподнялся на локте.

— Город безумствует. Устроили карнавал, повсюду фейерверки, песни, танцы... Народ празднует победу и чествует героев. Ждали тебя, но я объяснила, что ты очень устал. Маох там один отдувается... —она приблизила свое лицо к моему.

— Брегги, от меня несет гарью и потом. Я должен смыть с себя пыль сражения. Целоваться будем потом...

— Ох, Эльс, ты мне нравишься в любом виде...

— Может быть, но я хотел бы воспользоваться твоим бассейном... —я встал с травяного ложа, куда был перенесен телепортацией волшебницы и пошел к бассейну.

Большущие листья монстеры склонялись прямо к воде. Я наклонился, чтобы потрогать последнюю, но тут сзади налетел белокурый, голубоглазый вихрь, и мы вдвоем повалились в бассейн.

Брегедира довольно смеялась, я же с головой ушел под воду и таким образом ловил кайф от ее прохлады. Потом мы обнявшись просто сидели в бассейне.

— Я так счастлива, что ты со мной, Снежинка, —Брег положила голову мне на плечо.

— Приятно слышать, дорогая.

— Я люблю тебя, Снежинка!

После долгого поцелуя я спросил:

— Скажи, а если какой-нибудь колдун вызовет тебя сейчас по зеркалу?.. Ты же не в замке...

— В его зеркале загорится надпись: «Вы не можете сегодня видеть Брегедиру.» Только и всего, — она улыбнулась.

Мы вылезли из бассейна и пошли в дом. В камине большой комнаты горел огонь. Отблески пламени причудливо играли с тенями на стенах. Когда я переоделся в сухое, Брег позвала меня к столу, накрытому группой маленьких, полупрозрачных существ, носящихся в воздухе —Лесных Духов.

— Навалилась на нас Игра, Эльс, —сказала волшебница, накладывая мне что-то в тарелку. —Совсем не позволяет думать о чем-то другом... Только я все-равно помню о наших с тобой планах —Дворце Абсолюта, собственной вселенной...

— Ничего, Брегедиристая, я вытащу тебя отсюда любой ценой, —я погладил ее по изящной руке.

— Я не сомневаюсь, что ты приложишь все усилия для этого. И в свою очередь буду стремится к тебе, милый, где бы ты ни находился, —она сплела свои пальцы с моими, и меня всего пронзило чувство стопроцентной уверенности, что для такой любви не существует преград.