Его взгляд ненадолго остановился на моем браслете.

— Позвольте узнать, какую функцию выполняет ваш браслет?

— Повышает скорость передвижения, боевых способностей не прибавляет.

— Тем более странно. Может, вы потеряли свои способности при битве? Сабор видел над замком вихрь с молниями. Это говорит о больших магических силах, присутствовавших в городе.

— Почти так и было, только существо, от общения с которым я расстался со своими способностями, было совсем не опасным. Оно многое рассказало мне.

— Вы видели Оракула Из Цветка?

— Давайте закончим расспросы. Так или иначе, любые ответы раскрывают мою историю, в чем я пока не заинтересован. Если можно, Мархаранум, к чему вы клоните? Вы боитесь меня?

— Да! Я подозреваю, что вы никакой не Синиок, герой-странник. Я думаю, вы —Маох Вентлийский, Оранжевая Звезда, судьба нашего мира! И не делайте вид, что никогда не слышали этого имени.

— Жрец, я всего лишь странник, и ищу свое счастье. Вы напрасно чего-то боитесь. Я шел к вам за знаниями, но не с войной. Мне не нужны ни богатства, ни жизни эльфов.

— Так говорил и он: «Я лишь странник».

— Наш разговор зашел в тупик. Думайте, жрец.

Он закрыл глаза и молча сидел. Потом встал и сказал громко куда-то в небо.

— Клянусь жизнью, я не выдам твоей тайны!

— Вот и чудесно. Теперь я могу ответить на твои вопросы, жрец, но и ты поведай мне кое-о-чем, например, о текущем положении дел в мире. Договорились? Поможешь Маоху?

Я ответил на многие его вопросы. Он очень взволнованно выслушал рассказ о возвращении Рджака. Интересовался происхождением мира. Поговорили и об оракуле Суолуониксе. Жрец раскрыл мне «карту» игры. В новых землях оказались многочисленные города. Часть из них принадлежала империи Тлалока, но большинство имело розовый флаг волшебницы Виктории. Несмотря на ее юный возраст, правление принцессы было жестким и чересчур суровым. С Тлалоком у них были отношения, близкие к войне. Хитрый и лицемерный колдун не начинал открытых боевых действий против Виктории, юная волшебница была сильней его и в магии, и по войскам. Но он не мог простить ей захвата нескольких своих богатых городов. В отношении новых земель принцесса вела политику захвата и грабежей. Правление Виктории в ее собственных городах никому не нравилось, кроме военных. Порядок в империи она поддерживала строго, и восстающие против ее законов наказывались очень сурово, чаще всего смертью. Как волшебница, она была очень сильна. Приходившие со всех сторон в Никроридейл странники видели множество магических узлов, над которыми полыхали сполохи розового пламени, что говорило о захвате силами принцессы этих природных источников магической энергии. Некоторые странники испытали на себе магию волшебницы —мимо ее боевых отрядов нельзя было пройти, они сразу нападают, зовут госпожу, а уж та не скупится, сыпет заклинаниями. Кто-то из странников попал в плен, кто-то убит, и совсем немногим удалось вырваться и убежать. Суммируя все сведения, я сделал вывод, что принцесса занималась, в основном, универсальной магией, но имела также книги Жизни, Хаоса и Природы.

Тлалок был гораздо менее активен, он изучал Природу и Смерть, его отряды редко покидали свои города. Есть предположение, что Тлалок испытывает серьезные материальные проблемы. Мы сошлись на том, что Ложка Обжоры почти наверняка находится у волшебницы, которая сейчас старается разгадать ее секрет.

— В новых землях опасно путешествовать, —говорил мне жрец, —вам следует вернуть себе боевые качества, хотя бы ради Сабора.

— Они у меня есть.

— Можно убедиться?

— Смотри!

Я коснулся ромбика на куртке. Он вспыхнул и превратился в Огненный Меч. Теперь моя сила атаки была видна жрецу.

— Немыслимо! Воистину, вы обладаете божественной силой, Оранжевая Звезда...

— Но не забудьте, жрец, вы обещали молчать.

— Я не нарушу слова.

Мы закончили разговор поздно ночью, когда небо стало черным, и звезды могли не скрывать своего сияния. Я пошел отдыхать в одну из многочисленных комнат храма. Наутро мы с Сабором отправились в новые земли. Он тепло попрощался с Мархаранумом и ушел, ни разу не обернувшись. Он любил приключения, эта стихия была его жизнью, а с друзьями он прощался легко.