Волшебница повела себя необычно. Я ожидал от нее каких-нибудь страшных заклинаний из магии Хаоса, она же трижды сделала заклинание Неуязвимость из магии Жизни. Теперь мне придется нелегко —три отряда паладинов могут быть побиты только из-за своих собственных ошибок. Неуязвимость —одна из наиболее подлых установок магии Жизни. Она делает слабых воинов бессмертными на несколько ходов атаки, в результате они наносят вред атакующим, а те им нет. Надо сказать, что в этом случае принцесса поступила очень мудро.

Мы бились долго. Паладины были элитными и допускали очень мало ошибок. К тому же Виктория постоянно их подлечивала. Но все-таки я уложил их всех. Дважды прозвучали небесные фанфары. Путь к столице был свободен.

Меня не покидали мысли о юной принцессе. В первую нашу встречу с ее силами она применила Шторм В Сознании против Сабора, хотя я был намного опасней. Она как-будто знала, что сыпать на меня магией бесполезно. В восставший Сарагон она так и не прислала никаких существ, а я их ждал.

И сейчас она ничего не применила против меня. Конечно, она всякий раз делала все идеально правильно, но откуда столько знаний обо мне? Свидетели моей силы мертвы, а Эльсон и Брегедира не расскажут обо мне Виктории. Неужели она так мудра —эта юная волшебница? Я ее сразу как-то зауважал, хотя и вел орды бывших ее подданных брать столицу.

За мной шли пять отрядов эльфийских копьеносцев, один отряд пращников и два отряда конных лучников. Ерундовая армия против паладинов, но Аруатруму не устоять. К концу битвы от моей армии вряд ли что-то останется, но мы возьмем город.

На широкой равнине перед городом начался бой. Первым ходом Виктория вызвала очень сильное заклинание Хаоса Удар Пламени. Из земли встали огненные столбы, и моя армия уменьшилась на двадцать процентов. Сильнее всех пострадали конники. Пращники оказались наиболее стойкими к действию огня —их сгорело немного. По опыту игры я знал, что второй залп этого заклинания уменьшит армию уже процентов на восемьдесят, а третьего не перенесет никто. Надо сделать так, чтобы она тратила магию на своих. Я всмотрелся в линию обороны —пять отрядов элитных паладинов, два существа магии Природы —Бегемоты, и два Джинна. Отлично! В ее армии есть магические существа, и теперь я покажу класс.

— Ребята, бейте паладинов и никого больше. А я займусь Бегемотами и Джиннами.

Копьеносцы приблизились к паладинам, пращники и лучники сделали по выстрелу и нанесли ощутимый вред ближайшему отряду святых рыцарей. Я воздел руки к небу и призвал Лорда Кошмаров.

Разум паладинов был закрыт от меня непроницаемым потоком яркого света, такого ясного и чистого, что я никак не мог проникнуть сквозь него. Но у Бегемотов и Джиннов все было иначе. У первых была затаенная боязнь паладинов, а вторые ужасно боялись молний. Получайте каждый свой кошмар! Я растворился в их сознаниях и ударил по струнам страхов, отчего умы существ заполнила волна всепоглощающего ужаса. Бегемоты яростно накинулись на паладинов. Они сражались, забыв о себе, желая только хоть раз укусить своих врагов. Два отряда рыцарей потеряли по трети своих воинов. Джинны повели себя еще более странно. Первый вызвал чары Вопреки Колдовству, которые мешают колдовать вообще всем, а второй выстрелил сгустком голубого пламени в первого. У меня получился отличный ответный ход, теперь я был уверен, что волшебница не будет тратить магию на нас, а займется лечением своих боевиков. Ждать долго не пришлось —на один из побитых Бегемотами отрядов паладинов с неба упал луч белого света и полностью излечил их от полученных ран. Они не двинулись с места, когда пришел их ход, а оба Джинна выстрелили по ближайшему отряду моих копейщиков, унеся половину жизней. Лечить я не могу, но все же постараюсь помочь своим воинам. Можно похитить жизни Джиннов и раздать их своим.

Теперь я растворился в энергии другого типа —не умственной, а жизненной. И снова паладины оказались неприступны —тот же яркий белый свет охранял их от магического вмешательства. Жизни Джиннов я вырвал мгновенно. Надо сказать, что они насыщены энергией гораздо меньше, чем биологические существа. Их энергии хватило только на восстановление пращников и одного отряда копьеносцев.

Следующие ходы волшебница использовала для установления Неуязвимости на своих паладинов. Она сейчас там, в своей заклинательной башне, следит за битвой по зеркалу или прямо из окна. Я сделал ей неприличный жест, стараясь вызвать ее гнев и подтолкнуть к тому, чтобы следующее заклинание было бы против меня. Но не подействовало, —скорее всего она просто не обратила внимания на мои дразнилки. Теперь, когда мы вплотную подошли к паладинам, предстояла долгая борьба. Я объяснил своим, что паладинам сейчас нанести ранение невозможно. Они пропустили меня вперед, и до конца сражения я один атаковал святых рыцарей.

Нет, нет, с первого раза мы город не взяли. Сработал тот самый эффект, ограничивающий число взаимных атак. Я заколотил четыре отряда паладинов, на последний не осталось ходов. В один момент мы были выброшены правилами Игры за пределы городской стены. Очевидно, мы возьмем город только после гибели всех паладинов, стоящих вокруг ее столицы. По моим подсчетам, это произойдет на четвертом штурме, когда в моем войске не останется никого...